Мы сами1
Последние годы существования СССР, начиная с середины 60-х годов, характеризуются появлением двух новых феноменов общественной жизни страны – «диссидентства» и «самиздата», которые многие историки считают уникальными. Именно эти два явления предшествовали началу самораспада некогда единого идеологического пространства советского блока, и поэтому обращение к истории этого периода является актуальной проблемой, так как может помочь нам понять смысл происходивших тогда, и, значит, и продолжающих происходить сейчас событий и процессов. Читатель настоящего сборника, посвященного ленинградскому самиздату, может убедиться, что история самиздата того времени, даже в пределах одного города, была неостановимой лавиной событий. Одни независимые и самодеятельные издания прекращали выходить, но другие, подобные им, тут же возникали, казалось бы, на пустом месте, тиражи росли, а круг авторов и, что немаловажно, читателей умножался год от года. Противостояние авторов, издателей, печатников и распространителей самиздата (то есть тех, кого стало привычно называть диссидентами) запретительной и карательной деятельности идеологической полиции во всех ее институализированных формах наполняло жизнь в городе драматическими переживаниями и пафосом борьбы, которая воспринималась как борьба общества за свою свободу.
В этом противостоянии самиздат победил. Действующее ныне законодательство не предусматривает предварительной цензуры2, а изданию малотиражных текстов до 1000 экземпляров3 (а больших тиражей у самиздата и не было) не ставит видимых административных ограничений. Сегодня собственные издания авторов, появление печатной продукции любых научных, общественных и политических организаций стало вполне заурядным делом. И теперь, по прошествии достаточного времени после этих страдных лет, мы можем позволить себе проявить академическую отстраненность и по-новому взглянуть и на феномен самиздата, и на смысл пережитой нами недавней истории.
Терминологически самиздат – это всего лишь не нормируемая государством издательская деятельность или, выражаясь современным языком, независимая деятельность, ставящая своей целью передачу информационного продукта неопределенному числу пользователей. Эти слова вводят нас в сердцевину сегодняшней проблематики, в проблематику интернета, который оказался высшей формой самиздата. Все сегодняшние споры вокруг интернета и возможностей злоупотребления им лишь повторяют многое из того, что говорили о самиздате в органах идеологического надзора 20–30 лет назад в желании его запрещения.
Сегодня мы видим, что самиздат оказался всего лишь пред- последним этапом на долгом пути от рабов-переписчиков античного мира до повсеместно протянутой паутины (www) информационных сетей нового тысячелетия. Процесс информационной глобализации, отвечавший потребностям человечества в самосознании, а человеческой личности в непосредственной творческой самореализации, был обеспечен нарастаю-щими техническими возможностями ХХ века. Технический прогресс принес возможность окончательного преодоления информационной разрозненности старого мира. Он начал свое ускорение исторически недавно, с появления телеграфных агентств, офсетной печати и радио и практически за одно столетие подчинил себе весь мир. Этот процесс шел по законам органического развития – спонтанно, слепо и неодолимо во всех странах европейской цивилизации. И если какое-то правительство пыталось выстроить плотину на этом пути, узурпировать техническую базу и отстранить частного человека от причастности к мировому процессу, то, как только его запретительная хватка слегка ослабевала и в стене запретов обнаруживалась хотя бы самая малая щель (в СССР такой щелью оказалась невозможность тотального учета владельцев пишущих машинок), то накопившийся потенциал изменений реализовывал себя по законам цепной реакции и в конце концов сносил эту плотину (как это и случилось в СССР). Таким образом, самиздат в СССР был не столько средством борьбы общества с деспотическим режимом (как это виделось многим непосредственным участникам событий), сколько спонтанной взрывной реализацией потребности общества в полноте информации, отвечавшей реальной эволюционной тенденции человечества.
Контрпродуктивная запретительная политика советского правительства была не случайной. Информационная глобализация была связана с процессом суверенизации человеческой личности, с признанием человека сотрудником провидения и принятием им личной ответственности за дела мира. А это означало растабуирование доселе непреложных оснований европейской культуры и критический пересмотр базовых институтов общепринятой цивилизационной модели. Так, к концу ХХ века считавшиеся ранее абсолютными ценности Семьи, Церкви и Государства, на которых наша цивилизация покоилась веками, в условиях достигнутой личностной свободы оказались ценностями относительными и персонализированными. Семья стала соотноситься с проблемами регистрации гражданских отношений, Церковь – с проблемами регистрации церковных юрисдикций, а Государство, доказавшее свою способность к преступлению Освенцимом, Колымой и Хиросимой, могло претендовать лишь на роль региональной гражданской администрации и не претендовать на большее. Кризис изживаемой цивилизационной модели и был основным содержанием истории ХХ века. Разумеется, такая направленность изменений должна была вызвать сопротивление сил, укорененных в старом порядке вещей. Их надежды преодолеть ход времени должны были найти свое теоретическое обоснование. Эту роль сыграло коллективистское коммунистическое учение Маркса и Ленина, воскрешавшее обычаи племенного общежития и ставшее опорой и основанием новой Контрреформации.
Коммунистическая идеология, как всякое охранительное и ретроградное учение, способна была затормозить ход эволюционных процессов в стране, но лишь при условии полной изоляции населения от внешнего мира. Как только искусственная блокада страны, и в первую очередь информационная, стала размываться, собственная активность российских граждан неизбежно должна была прорваться наружу и вернуть Россию миру, от которого она была отторгнута в течение нескольких десятилетий. Инструментом внутреннего освобождения и оказался наш САМиздат, и это значило, что мы смогли стать свободными САМИ.
Январь 2001
Сноски
1. Предисловие ко 2-му изданию сборника «Самиздат»: V.V.Iofe. Wir selbst / Samizdat. S.-Pb., «Memorial», 2001. S.5–7.
2. Приказ Министерства печати и информации РФ от 22.11.1991 об упразднении органов ГУОТ (Главлит переименован в ГУОТ на основании временного положения СМ СССР от 24.08.1990; затем – Приказ Министерства информации и печати от 25.07.1991 о переименовании ГУОТ в Агентство по защите государственных секретов в средствах массовой информации) при СМ РСФСР. На основе региональных органов созданы органы гос.инспекции по защите свободы печати в РСФСР.
3. Ст. 12 Закона о средствах массовой информации РФ (от 27.12.1991 №2124-1 ФЗ, с изменениями и дополнениями от 04.08.2001 №107-ФЗ).